Анастасия Вяльцева. Романсы, русские народные песни, арии из опер
Анастасия Вяльцева. Романсы и песни
Людмила Зыкина. Русские народные песни
Людмила Зыкина. Романсы, вальсы, патриотические и лирические песни
Надежда Плевицкая. Русские народные песни
Надежда Плевицкая. Романсы, русские и казачьи песни
Надежда Васильевна Плевицкая
В предреволюционной России слава певицы-самородка из простой крестьянской среды Надежды Плевицкой была овеяна легендой. Критики того времени, говоря о талантах, выдвинувшихся из народа, называли имя Плевицкой вместе с именами Ф.Шаляпина и М.Горького. Популярность певицы у русской дореволюционной публики была необыкновенной. На афишах имя ее печаталось аршинными буквами, а билеты на её концерты продавались втридорога. "Божественная Плевицкая" - так называли её. Действительно, равных ей не было. А главное - она была первая! Первая, осмелившаяся выйти на большую сцену с русскими народными песнями.
Надежда Васильевна Винникова родилась в селе Винниково близ Курска, окончила трёхклассную сельскую школу; любовь к пению, унаследованная от матери и отца, привела ее в церковный хор Троицкого монастыря в Курске, где она пробыла ученицей более двух лет. В 1899 году, убежав из монастыря, она поступила в бродячую цирковую труппу, затем служила горничной в купеческом доме, а в 1904 году, приехав в Киев, стала хористкой в русском хоре Л.Б.Липкина, где через некоторое время начала исполнять сольные партии. Позднее вступила в балетную труппу Штейна, где встретилась с бывшим солистом балета Варшавского театра Эдмундом Плевицким, за которого вышла замуж.
Под фамилией Плевицкая она выступила в хоре Минкевича, а затем - в московском ресторане "Яр", где и обрела славу исполнительницы русских народных песен. В 1909 году пела с колоссальным успехом на Нижегородской ярмарке. Здесь ее услышал приехавший на гастроли в Нижний Новгород Л.В.Собинов, который пригласил певицу выступить с ним и Н.Н.Фигнером на благотворительном концерте в городском театре. Это было первое выступление Плевицкой на большой концертной эстраде.
Сама Надежда Васильевна вспоминала об этом так: "...В концерте участвовали Собинов, Фигнер, еще оперные певцы, и я между ними - совершенное своенравие и музыкальное беззаконие. Занавес взвился. Вышел Леонид Витальевич. Рассказывать не приходится, как он пел и как дрожал театр от рукоплесканий. После него пел дуэт оперных певцов, а за дуэтом вышла я. Сначала я так трепетала, чуть не падала, но после первой песни горячие рукоплескания сблизили меня с публикой. Я совсем перестала волноваться, и захотелось мне рассказать песню простую, печальную... Мой огромный успех доставил Собинову большое удовольствие. Я видела, как он радостно потирал руки, а его глаза сияли".
Годом позже, когда Плевицкая уже с триумфом пела на самых ответственных эстрадах Москвы и Петербурга, её тепло приветствовал Ф.И.Шаляпин. "Не забуду светлый, просторный покой великого певца, светлую парчовую мебель, ослепительную скатерть на широком столе и рояль, покрытую светлым дорогим покрывалом, - читаем мы в воспоминаниях артистки. - За той роялью Федор Иванович в первый же вечер разучил со мной песню "Помню, я еще молодушкой была""... На прощание Шаляпин отечески напутствовал певицу: "Помогай тебе Бог, родная Надюша. Пой свои песни, что от Земли принесла, у меня таких нет - я слобожанин, не деревенский". Всю жизнь Плевицкая хранила у себя драгоценную фотографию с дарственной надписью: "Моему родному Жаворонку, Надежде Васильевне Плевицкой, - сердечно любящий её Ф.Шаляпин".
Пресса не скупилась на восторженные похвалы в адрес самобытной талантливой певицы. Особо отмечались ее редкая музыкальность, а также гибкий и сочный, от природы поставленный голос - меццо-сопрано широкого диапазона. О том, как пела Плевицкая, к счастью, сохранилось свидетельство её поклонника, журналиста А.Кугеля.
"...Она стояла на огромной эстраде близко от меня... в белом платье, облегавшем довольно стройную, но мощную фигуру, с начесанными вокруг всей головы густыми черными волосами, блестящими черными глазами, большим ртом, широкими скулами и крутыми вздернутыми, приподнятыми, как бы вывернутыми ноздрями. Что-то полутатарское во всём облике...
...Она пела... Не знаю, может быть, и не пела, а сказывала. Глаза меняли выражение, но с некоторой искусственностью. Зато движения рта и ноздрей были, что раскрытая книга. Говор Плевицкой - самый чистый, самый звонкий, самый очаровательный русский говор. И не "бяда", и не "беда", а что-то среднее. У неё какие-то придыхания, такие ласковые, о каких разве только мечталось в детстве, когда читал крупным шрифтом напечатанные сказки Афанасьева про русалок, про царь-девицу и пр. У неё странный, оригинальный жест, какого ни у кого не увидите: она заламывает пальцы, сцепивши кисти рук, и пальцы эти живут, говорят, страдают, шутят, смеются. Наименее "выработана" у неё, что ли, "мимика" глаз, но зато ноздри дышат, вибрируют, рыдают, хохочут, лукавят...
В её сказительстве очаровательно соединение чрезвычайного примитива поэзии и музыки с тончайшею деликатностью акцента, с еле заметными подчёркиваниями художественно сдержанной и дисциплинированной школы. Она вся "чуть-чуть": чуть-чуть стонет сизым голубком, чуть-чуть воркует, чуть-чуть дразнит, чуть-чуть пугает. В одной песенке, которую она сказывает две-три минуты, она даёт порой десяток настроений, легко и грациозно сменяющих одно другое, набегающих одно на другое, как журчащие волнушки, бьющиеся тихо и мягко о прибрежный песок".
В петербургских и московских салонах, на домашних актерских вечерах Плевицкая встречалась с многими талантливыми людьми России. Ей посчастливилось общаться с В.Качаловым и И.Москвиным, С.Есениным и С.Конёнковым, М.Савиной и Т.Щепкиной-Куперник, с художником К.Коровиным и балалаечником В.Андреевым. Она пела на домашнем вечере у К.С.Станиславского в присутствии лучших мастеров Художественного театра.
В 1910 году она получила приглашение в Царское Село, где с успехом выступила перед царем. Николаю II так понравилось пение Плевицкой, что впоследствии Надежда Васильевна не раз выступала перед Государем, великими князьями и высшими чинами Государства Российского. В качестве благодарности за песни государь подарил Плевицкой огромную бриллиантовую брошь с двуглавым орлом. Эту брошь Надежда считала своим талисманом и надевала на каждое своё выступление. Да, ни в одном городе, ни на одном концерте не пела она без этой броши! Она верила: если "царёва" брошь на ней, значит, и "петься будет легко".
В дни первой мировой войны Плевицкая выступала в концертах перед русскими солдатами, а в годы гражданской войны - перед бойцами Красной Армии.
1919 год ознаменовал трагический перелом в жизни артистки. Находясь в частях Красной Армии под Курском вместе со своим вторым мужем, бывшим офицером Левицким, она попала в плен к белогвардейцам, а впоследствии оказалась в Турции, куда эвакуировалась вместе с мужем.
В годы эмиграции артистка много гастролировала по городам Западной Европы и Америки. В 1926 году она выступила с С.В.Рахманиновым, который сделал обработки некоторых русских песен из ее репертуара. В ансамбле с Рахманиновым и по его настоянию фирмой "Виктор" была сделана запись хороводной песни "Белилицы, румяницы вы мои".
В 1937 году Н.В.Плевицкая была арестована французским правительством в связи с таинственным похищением руководителя Российского общевоинского союза генерала Е.К.Миллера. Третий муж Плевицкой Н.В.Скоблин - действительный участник похищения Миллера - скрылся. Несмотря на отсутствие прямых улик, французский суд признал Плевицкую причастной к этому делу и приговорил её к 20 годам каторжной тюрьмы.
5 октября 1940 года жизнь великой русской певицы оборвалась за тюремной решеткой после двух лет заключения, вдали от России, где имя ее и по сей день живёт в легендах, романсах и песнях.
Валерий Сафошкин
Анастасия Дмитриевна Вяльцева
"О Вяльцевой как артистке-певице я много слыхал и относился ко всем рассказам и восхищениям молившейся на неё публики с большим недоверием.
...Вяльцева умерла, я услышал впервые её голос в граммофоне. Э-э-э, так вот что значит истинный талант! Вот где душа гения, озарённая божественным отражением рая! Нет, это не выразить никакими словами, это надо слышать собственными ушами, это незаменимо своей неизъяснимой красотой!.. Велик граммофон".
Илья Репин
Биография Анастасии Дмитриевны Вяльцевой - это еще одна трогательная история провинциальной Золушки, волшебным образом превратившейся в одну из самых знаменитых и богатых женщин России. Она родилась в 1871 году в городе Рубчевске Орловской губернии в крестьянской семье. Девочкой вместе с матерью переехала в Киев и с двенадцати лет уже работала в мастерской дамского платья, изо дня в день бегая с Софиевской на Крещатик, позднее - подгорничной в гостинице на том же Крещатике. В пятнадцать Настя явилась к известному в Киеве балетмейстеру С.Ленчевскому и стала просить его взять её в обучение балетному искусству. Её приняли в статистки. Немного освоившись, Вяльцева поступает в 1888 году в опереточную труппу И.Сетова и Блюменталь-Тамарина, подвизавшуюся в киевском театре Бергонье, на сравнительно приличное жалованье - 12 рублей в месяц. Потом малозаметной хористкой пела в Вильно.
Настоящая карьера Вяльцевой начинается в 1893 году, когда она, приехав из Вильно в Петербург, поступила в опереточную труппу Малого театра. Здесь Вяльцева числилась в хористках и только лишь иногда исполняла маленькие выходные роли. Здесь же к ней пришёл первый успех в оперетте-мюзикле Н.Куликова "Цыганские песни в лицах" (роль Кати, потом - Стеши). В 1895 году Вяльцева, под фамилией первого её мужа Холевы, выступает в первом своём публичном концерте в качестве ученицы Сонки. Исполняла она "Брама Великий Бог" Бемберга и партию пастушка из "Пиковой дамы". Переезд артистки в Петербург в начале 90-х годов совпал с волной увлечения русскими и цыганскими романсами. На вечеринках Холевы впервые был замечен и оценён её выдающийся голос и умение петь цыганские романсы. Летом 1897 года её увидал антрепренёр Я.Щукин и пригласил в московский "Эрмитаж". Выступления Вяльцевой имели успех, и с тех пор она становится постоянной гостьей Москвы.
Участвуя подряд в двух спектаклях в обеих столицах, Вяльцева успевала едва переодеваться, возвратившись курьерским поездом из Москвы в Петербург и снова выступая несколько дней кряду. После смерти мужа в 1899 году, она некоторое время играет то на сцене театра Немети (в оперетках "Дочь фараона" и "Прекрасная Елена"), то в "Буффе" (в "Гейше" и "Синей бороде"). Пробует Вяльцева свои силы и на оперных подмостках - в "Кармен" и в "Самсоне и Далиле".
Неожиданно для многих Вяльцева перешла на эстраду с исполнением романсов, где раскрылся всё-таки подлинный талант артистки. Голос её был звонок, чист и обладал особым, до того неслыханным, ущемлявшим сердце тембром. Интуитивно она умела придать любому "пошлому" романсу неизреченную глубину и прелесть. Как писал Н.Шебуев, "Россия сразу же признала, полюбила Вяльцеву и требовала её нарасхват".
С 1902 года начались знаменитые концертные турне певицы по городам России. Первая же поездка по маршруту Рязань, Тамбов, Воронеж, Курск, Харьков, Киев, Одесса, Ростов, Баку, Тифлис сопровождалась неслыханным триумфом. Знаменитая "вяльцевская улыбка" покорила всех и вся. Её заставляли бисировать некоторые романсы по десять, двадцать раз.
А концерты длились помногу часов, но певица не знала усталости. Ее гонорары были баснословными - до 20000 рублей в вечер. А эта сумма в то время была неслыханной даже для мировых знаменитостей.
Вяльцева была истинной патриоткой России. Когда ее спросили, почему она не ездит в заграничные турне, она ответила: "За границу ездят искать славы. Я нашла её в России".
В дни русско-японской войны Анастасия Дмитриевна, отказавшись от многотысячного ангажемента, на свои средства организовала санитарный поезд и в качестве сестры милосердия отправилась на Дальневосточный фронт к своему раненому мужу, полковнику В.В.Бискупскому. "Она не побоялась ужасов войны", - писали тогда газеты.
Успех певицы был головокружительным: ее встречи с публикой сопровождались каким-то необъяснимым массовым преклонением перед актерским обаянием любимицы. Вяльцева постоянно жила кочевой жизнью, переезжая из город в город. Досужие статистики подсчитали, что с 1908 по 1913 год она сделала сто семьдесят пять тысяч вёрст. Бешеный успех опьянял её. Она делала уже по два провинциальных турне в год вместо одного.
Как владела аудиторией Вяльцева!
Дай, милый друг, на счастье руку,
Гитары звук разгонит скуку.
Забудь скорее горе злое,
И вновь забьется ретивое!..
Когда Вяльцева, протягивая руки в зал и улыбаясь, пела этот припев, каждому казалось, что она именно ему протягивает руку, ему улыбается, и зал расцвечивался ответными улыбками!
Следует подчеркнуть, что Анастасия Дмитриевна обладала редким по красоте тембра, большим по диапазону и силе звука теплым грудным меццо-сопрано, хорошей дикцией, подлинной музыкальностью, чрезвычайно оригинальной фразировкой и, как уже говорилось, обаятельной сценической внешностью и чарующей улыбкой. И ещё огромной работоспособностью. За свою недолгую жизнь она объездила с концертами буквально всю Россию. До сорока концертов подряд пела во время своих гастролей. Когда ей указывали: "Что вы делаете? Вы себя убиваете! К чему эта безумная расточительность бисов? Ведь публика - зверь, тиран, алчный, ненасытный, безжалостный", она отвечала: "Ведь публика платит, она меня купила! Я - слуга публики!".
Между фирмами грамзаписи шла беспощадная война за право записи песен и романсов в исполнении "несравненной" Анастасии Вяльцевой. В конечном итоге певица оставила нам на грампластинках более сотни записей, которые, несмотря на свое несовершенство, дают представление о выдающемся таланте певицы, сделавшей романс и городскую песню делом своей жизни.
Впервые Анастасия Вяльцева обратилась к врачам после своего концерта в Курске. Пела она в том концерте, как всегда, без меры. Ненасытная толпа заказывала новые и новые песни. "Чайка! Чайка!" - кричали с галёрки. И она запела "Чайку":
Вот вспыхнуло утро.
Румянятся воды,
Над озером
быстрая чайка летит,
Ей много простора,
ей много свободы,
Луч солнца
у чайки крыло серебрит.
Но что это? Выстрел?..
Нет чайки прелестной,
Она трепеща
умерла в камышах...
Шутя её ранил
охотник безвестный,
Не глядя на жер...
Тут Вяльцева покачнулась, побледнела, упала. Публика неистывала, думая, что песнь артистки оборвалась от избытка чувств, а оказалось - от недостатка сил. Это был первый "сигнал".
В декабре 1912 года Вяльцева прекратила свои выступления. 19 января 1913 года она подписала завещание о передаче своего имущества в дар населению Петербурга. А оно было немалое, если учесть, что ежегодные поездки по провинции давали Вяльцевой доход до 100 тысяч рублей. В конце января ей сделали последнее переливание крови, взятой у её мужа, гвардии полковника В.Бискупского...
Она умерла 17 февраля 1913 года в своей квартире на Мойке в Петербурге от редкой в медицинской практике болезни, которая называлась "нервным банкротством" и сопровождалась обильной потерей крови. Вся Россия утирала слёзы. Её любимице было всего сорок два года...
Валерий Сафошкин
Людмила Георгиевна Зыкина
Наверное, у каждого человека случаются в жизни дни, которые, по странной прихоти Судьбы или тайному Божьему велению, врезаются в память навсегда и остаются в ней вечной меткой. Хотя, кажется, ничего "эпохального" в этот день и не происходило: ни казенного праздника, ни собственной юбилейной даты, ни даже свадьбы или поминок у родственников...
Один такой "эксклюзивный" день был и у меня. Где-то в начале 60-х прошлого века (боже, сколько воды утекло!). В далекой якутской лесотундре мы (неслучайный народ: студенты-практиканты, геологи, старатели, охотники) грелись у костра на берегу реки, ждали вертолет на "большую землю". Умкувеем ("медведь-река") плавно катил свои тёмные воды, солнце, бросая прощальные лучи, скрывалось за сопкой, в лесу на том берегу невидимая кукушка отсчитывала кому-то оставшиеся годы. Вертолета не было неделю, гитара уже надоела, кто-то крутил "Спидолу", и вдруг - через шорохи, из неведомого далека прорвалась тихая мелодия, пел женский голос: "...Сладкая истома, черемухи цвет. Усидишь ли дома в восемнадцать лет...".
Я посмотрел на золотисто-сиреневый горизонт, где плыли перистые облака, где мерещились большие шумные города, вспомнил свою девушку и вздохнул. Сладкая истома - предчувствие первой любви... Хотелось парить над суетой и чтобы песня не прерывалась. Я даже не стал спрашивать, кто поет. Да и кто мог сказать, когда я сам считал себя знатоком эстрады. А вот поди ж ты... А голос казался таким родным, теплым, сердечно близким.
Какое-то время спустя, я снова услышал эту песню, уже дома. На мгновение замер, словно околдованный, потом спросил, ни к кому не обращаясь: "Кто это?". "Людмила Зыкина", - ответила мама. Вот, пожалуйста, она знает, а я нет.
Так в мою жизнь вошла эта дивная русская певица. А вместе с нею и песни, которые, я уверен, никто не может так трепетно петь, как поет она: "Ивушка", "Оренбургский платок", "Течёт река Волга"... Ах, какие чудесные люди придумали такие замечательные песни. Я-то поначалу думал, что это - "народное творчество". Ничего подобного! "Ивушку" в 1958 году сочинили В.Алферов и Г.Пономаренко, "Восемнадцать лет" - в 1959-м - В.Застрожный и О.Гришин. И так далее. Как тонко создатели этих жемчужин чувствовали и душу певицы, и нашу жажду в чистой, как лесной родник, песне. Лишь потом я узнал, что многие композиторы, учитывая суперпопулярность Людмилы Зыкиной, писали специально для нее: В.Левашов, С.Туликов, Н.Кутузов, А.Пахмутова, А.Долуханян...
На экранах наших "Темпов" и "Рекордов" все чаще появлялась молодая статная женщина с красивым русским лицом, нисколько не похожая на эстрадную звезду, и уж совсем ни на кого не похожей, своей, только ей единственной, присущей манерой исполнения. Я стал собирать сведения о певице. Из знакомых никто ничего не знал. Людмила Зыкина! Это словосочетание как бы давало всю исчерпывающую информацию: и биографию, и "подробности"...
Ее имя обрастало легендами, какими-то небылицами. Потом пришло достоверное. Родилась в Черёмушках. Песенные азы постигала в деревне на Рязанщине, в семье бабушки Василисы, на вечерних посиделках. Бабушка учила особому искусству - "петь волнами". Это когда легкая вибрация украшает каждый звук, и вся мелодия от этого кажется кружевною...
Война оборвала детские мечты. Ещё ребенком Люда освоила и токарный станок, и помогала матери перевязывать в госпитале раненых, а по ночам дежурила вместе с взрослыми на крышах домов, тушила немецкие зажигалки. Потом 12-летнюю девочку наградили медалью "За оборону Москвы".
После войны, работая в пошивочной мастерской, Зыкина продолжает свои "певческие университеты".
Особенно любила она петь на природе, негромко, "про себя". В ее книге я прочел: "Однажды на рассвете в летнем саду под Москвой я пела очень тихо... А вечером девушки, работавшие на ближнем поле, сказали, что слыхали каждый мой звук. Лесок-то был берёзовый! Когда возле берез поешь чуть ли не шепотом, голос кажется звонким. А в еловом лесу приглушенным. Где травы высокие - голос звучит мягче. Если дождей давно не было и сушь стоит, то у песни четкое эхо. А после дождя эхо будет размыто, как акварельное изображение... Когда пою на природе - в лесу или в поле, или над рекою, - думается, вся земля тебе петь помогает, и то, что ты видишь во время такой репетиции, остается в песне, сохраняется ею. По существу, в том, о чем я только что говорила, выражена моя тема и мой метод".
Лучше, пожалуй, не скажешь. Да, исполнение Зыкиной - это сокровенное признание слушателю. Кажется, все просто - песня проникла в сердце. Цель достигнута. Но эта простота дорогого стоит. Ведь певицу по жизни учили отменные мастера. Ее приобщение к песне началось в хоре имени М.Пятницкого, куда в 1947 году она поступила в числе 4-х принятых из 4 тысяч (!) конкурсантов. Ее наставниками были Владимир Захаров и Николай Кутузов, Ольга Ковалева и Лидия Русланова, Мария Мордасова и Клавдия Шульженко, А.Прокошина и сестры Клоднины. От каждого из Учителей она брала свою толику знаний и опыта.
Меня поразил, к примеру, такой факт. По совету В.Захарова, она ходила в Третьяковку, смотрела старые картины, изучала, какую надо носить национальную одежду, как убирать волосы, искала позы и движения... А на каких весах измерить влияние уникальных певиц прошлого - Надежды Плевицкой и Анастасии Вяльцевой! Мне иногда кажется, что Зыкина впитала все соки, всю вековую мудрость песенной России и, пропустив через собственную душу, обогатив волнующими ее чувствами и чаяниями, сторицей вернула все это богатство своему народу.
Перечислять песни, полюбившиеся людям в исполнении Зыкиной и ставшие приметами времени - дело архисложное. "Травушка-муравушка", "Утушка луговая", "Сронила колечко", "Березка", "На сопках Маньчжурии", "Осенний сон", "Тонкая рябина", "Ой, снег-снежок"... Несть им числа!
В 1949 году случилось несчастье - после смерти матери у Зыкиной пропал голос. Для певицы - катастрофа! Из хора пришлось уйти. Некоторое время, почти забыв о своем призвании, она трудилась в Первой Образцовой типографии. Старалась, конечно, восстановить голос. Шли дни, месяцы... И вдруг в один прекрасный день Людмила Георгиевна запела! Певица поняла, что голос вернулся к ней. Может быть, это был самый счастливый день в ее жизни.
Первый ее сольный концерт состоялся в обыкновенном провинциальном клубе под Омском в 1959 году. В следующем году Людмила Зыкина - лауреат I-го Всероссийского конкурса артистов эстрады. Для любителей подробностей - несколько биографических штрихов. С 1960-го - солистка Москонцерта. В 1969-м окончила Музыкальное училище имени М.Ипполитова-Иванова (класс Е.Гедевановой). Несколько лет выступала с дуэтом баянистов (А.Шалаев и Н.Крылов), с Эстрадно-симфоническим оркестром п/у Ю.Силантьева. С 1977 года - художественный руководитель и солистка Государственного Академического народного ансамбля "Россия".
Однако сквозь путевые вехи виден каждодневный, кропотливый труд артистки, отточенная до блеска работа над любым произведением, будь то народные "Степь да степь кругом" и "Матушка, что во поле пыльно", или "Рязанские мадонны" А.Долуханяна, или даже такой, казалось бы, несвойственный ей (но созданный специально для нее!) Вокализ из Поэтории Р.Щедрина и А.Вознесенского, кстати, с триумфом исполненный певицей в Большом зале Московской консерватории.
Вообще, долгое время Л.Зыкина считалась эталонной исполнительницей произведений только "народного" плана. У Виктора Бокова есть интересный рассказ о том, как артистка пыталась записать песню А.Экимяна "А любовь все жива". Песня не клеилась, Зыкина нервничала, наконец, решительно заявила: "Не буду петь! Это романс. Это не песня".
Но прошло время, и певица, уже с ансамблем "Россия", записывает целых два "гиганта" с русскими романсами под общим названием "Воспоминание" ("Нищая", "Астры осенние", "Ты не спрашивай" и др.). Безукоризненное исполнение! Я отношусь к тем счастливцам, которые имеют эти раритетные диски.
В 90-х годах Людмила Георгиевна провела еще ряд творческих экспериментов, и все ее, можно сказать, неординарные сценические проекты, всегда были исполнены на высоком художественном уровне.
С давних пор Людмила Георгиевна объездила с гастролями почти весь мир. Как, наверное, завидовали ей коллеги. Но посмотрите, какая работоспособность, какой уровень профессионализма и ответственности. В Австралии, например, она дала 70 концертов за 80 дней! (Ну-тка, вы, нынешние, слабо?) Пела она там и несколько австралийских песен на английском языке и пару даже отдельно для племени маори - аборигенов Новой Зеландии. Это покруче, чем "ностальгировать" перед русскими эмигрантами в Штатах разухабистыми шлягерами 60-х годов.
Позади 50 лет активной жизни на сцене, но и сегодня Людмила Георгиевна полна творческих устремлений, а ее концерты и гастрольные выступления, как и прежде, проходят при переполненных залах и с неизменным успехом.
Ещё несколько чеканных строк из ее анкеты. Лауреат Ленинской премии (1970). Народная артистка СССР (1973). Лауреат Государственной премии РСФСР (1983). Герой Социалистического труда (1987).
Кроме этих наград, званий и должностей, она имеет в своем активе и ничем не измеримую всенародную признательность.
Убежден, что этот диск подарит вам счастливую встречу с искусством любимой артистки.
Товаров в корзине: 0
