Более тридцати ярчайших звёзд французского кино снял известнейший французский режиссер Бертран Блие, один из кинематографистов, с репутацией "создателя звезд".
Фильм начинается роскошным кадром: Мариэлль, Дюссолье и Вильре сидят в кафе и ругаются друг с другом и официантами. К ругани и суете присоединяются все новые знаменитости, а кто-то исчезает, но потом внезапно появляется снова. Словом - сплошная каша. Но все - под своими именами и послушно отрабатывают давно сложившиеся в глазах публики имиджи: вечно улыбающийся Клод Риш - счастливый придурок, вечно пьяный Депардье на мотоцикле, Марьель - бездарь, но большой трудяга, а Мишель Пикколи - напротив, никогда не "играл", сразу появился на экране цельным, монументальным и гениальным…
Постепенно действие покидает бар, выплескивается на улицу, где ровно половина прохожих оказываются кинознаменитостями, причем некоторым не очень хочется видеть друг друга. Следует серия странных и блестяще разыгранных скетчей, придуманных не для того, чтобы от завязки плавно перейти к развязке, но чтобы раскрыть психологию артиста.
Семейная тема возникает в фильме с явлением Алена Делона, который прибывает на съемочную площадку "фильма Блие" затем только, чтобы прочесть нравоучительный монолог на тему "Мы, актеры, – одна семья". "Вы поставили кресло Габена и Вентуры, – указывает на реквизит Делон. – Поставьте сюда также кресло Бурвиля, де Фюнеса, Ива и Симоны... Потому что все мы одна семья..." Жан-Поль Бельмондо появляется в роли клошара, дабы объяснить природу "звездности": настоящий Бельмондо изображает клошара, похожего на Бельмондо. А рядом артист другой природы, заслуженный исполнитель драматических ролей не суперменов, но простых следователей, буржуа и вообще рядовых французов – Мишель Серро: "Вы утверждаете, что это Бельмондо? Нет, Бельмондо всегда был вот таким..." И тут Серро "выдает" такую карикатуру на великолепного собрата по профессии, что не засмеяться и не узнать невозможно.
Между "звездным" магнетизмом Депардье, Делона и Бельмондо и героической стертостью Дюссолье и Серро, между неувядаемой мужской статью Сами Фрея (этот султан из фильмов про Анжелику, комментарии излишни) и комической избыточностью Вильре, между вечной инженю Шнайдер и вечной комической толстухой Жозиан Баласко Блие постепенно прочерчивает свою личную линию. В финале мы видим, как режиссер Бертран Блие снимает эпизод с участием Клода Брассера, сына великого французского актера Пьера Брассера, того, что сыграл Фредерика Леметра в великом фильме "Дети райка". Клод играет свой проход перед камерой под проливным дождем, и вдруг выясняется, что у него прозвонился "мобильник". "Ну раз звонят, разговаривай..." – цедит не меньше актера издерганный и промокший режиссер, то есть Бертран Блие собственной персоной. "Да, папа, здравствуй..." – говорит Брассер-младший. Съемочная группа замирает. "Отец говорит, что он с приятелем. Просит тебя к трубке", – продолжает Брассер, сын покойного Брассера. "Да, папа, это я, – отвечает голосу в трубке Блие. – Я все время о тебе думаю. Да, снимаю. Фильм будет называться "Актеры".
И вот ради этого момента, который ясен даже тем, кто не знает ни истории, ни сегодняшнего дня актерской традиции, вдохновившей Блие, кому непонятны его тонкие и толстые намеки на великие или позорные страницы кино Франции, стоит посмотреть этот фильм.
Товаров в корзине: 0
(всего оценок: 1),